10 мая 2001 года Йоахим Д. (Joachim D.) (также как и Андрэас П. (Andreas P.)), являющийся многие годы членом UBF, и имевший такую же преданную руководителю Петру Чангу (Peter Chang) жену, подтвердил бывшему в то время руководителю UBF Германии Аврааму Ли (Abraham Lee), что свидетельство Андрэаса, написанное 15 апреля 2001 года, соответствует действительности. Йоахим дополнил это свидетельство ещё несколькими наблюдениями, сделанными им в UBF Бонна (Bonn, Германия) и поделился впечатлением об условиях, в которых вынуждены жить члены UBF Бонна.
Фото Петра Чанга (нажмите для увеличения)Опыт моего пребывания в Боннском UBF: то, что я видел и слышал
Можно утверждать, что члены Боннского UBF обязаны беспрекословно подчиняться миссионеру Петру [тогда - руководитель UBF Бонна. Ныне - Директор всего европейского UBF] и его «направлениям» (указаниям).
Вот лишь один из множества примеров повиновения «направлению» миссионера Петра:
В этом году мне поручили написать проповедь для Пасхальной конференции, основанной на 21 главе Евангелия от Иоанна. Все проповедники должны были также написать двадцать страниц «согама» (свидетельства), и, наряду с отрывком из Библии, выучить наизусть соответствующую проповедь м. Петра. Вдобавок, начиная с момента, когда до конференции оставалось шесть недель, все проповедники должны были встречаться в «центре» (отделении UBF) для совместной молитвы и последующей «тренировки» («воспитания») в чтении проповеди вслух. Эти собрания продолжались с десяти вечера до полуночи. Также я должен был прочитать свою проповедь и на одной из обеден [воскресных богослужений], предшествующих этой конференции. В течение той недели, на которой должна была состояться эта обедня, я уже написал двенадцать страниц «согама», и мог в какой-то мере прочитать проповедь наизусть. Тем не менее, в субботу вечером миссионерка Сарра (Sarah) [жена миссионера Петра] сообщила мне, что никакой проповеди я на следующий день читать не буду. Затем она сказала, что я могу и дальше продолжать писать свой «согам», и при этом презрительно рассмеялась. Когда она отходила от меня, я спросил её, что, собственно, она могла найти такого смешного. М. Петрус (Petrus), ее сын, который присутствовал при нашем разговоре, тут же ответил мне: «Мама всегда в таком радостном настроении». Вскоре м. Сарра вернулась и извинилась за свое поведение. Это послужило стимулом для моей дальнейшей работы над «согамом», так что ко вторнику я написал 16, а к среде уже 18 страниц. А после совместной молитвы с миссионеркой Саррой, когда она мне велела любой ценой написать 20 страниц, я завершил последние две страницы к четвергу. Затем я выучил наизусть свой отрывок из Библии и еще раз потренировался в чтении проповеди. Незадолго до полуночи я хотел пойти домой. За несколько минут до этого м. Пётр вернулся из Лейпцига (Leipzig) и ужинал в гостиной. Я поприветствовал его, пожелал спокойной ночи и удалился. Не успел я войти к себе домой, как зазвонил телефон. М. Сарра сказала мне, что, поскольку я ушел на десять минут раньше положенного, я должен тотчас же вернуться, чтобы вновь тренироваться в чтении проповеди. Я ответил, что уже достаточно тренировался и что завтра мне нужно быть на работе, что к тому же я тренировался в чтении проповеди каждый день в течение последних двух недель и, что главное – это сердце, а не эти десять минут. Когда она начала настаивать на своем, пытаясь заставить меня поступить так, как она считала нужным, я повесил трубку. В половине первого ночи телефон зазвонил снова. М. Сарра сказала: «С таким поведением, твоим своеволием и твоим индивидуализмом ты разрушаешь святой сосуд молитвы и поэтому не можешь служить проповедником Слова Божия».
Однажды он (м. Пётр Чанг) в заключительном объявлении после одного собрания сказал буквально следующее: «Я – Бог». Он не сказал, что он подобен Богу, что он – слуга Божий или Его посланник, но он сказал, что он – Бог. Это высказывание нельзя считать оговоркой или плохим знанием немецкого языка, потому что сразу же после этого заявления он выдержал многозначительную паузу, после которой сообщил нам, что выбор за нами – либо принять то, что он только что сказал, либо «выйти через открытую дверь». В тот момент никто ничего не возразил. Все сидели молча, уставившись взглядом куда-то вперед, и я тоже. Я был одновременно шокирован услышанным и испытывал стыд оттого, что являюсь членом церкви, чей пастор так самовозвышается. Мне на ум пришли слова апостола Павла: «Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом...» и «Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый». [1 Кор. 15:9; 1 Тим. 1:15]
М. Пётр время от времени берет в руки деревянную дубинку, чтобы, ударяя ей непослушных, привести их к покаянию. Проблема здесь не только в том, что, нанося кому-то удары, он тем самым осуществляет свои авторитарные «тренировки» («воспитания»). По этому поводу он любит разглагольствовать, что, дескать, «гуманисты», балуя своих детей, портят их, давая им слишком много «человеческой» любви – в чем может быть доля истины. Но тем не менее это не оправдывает того самодовольства, с которым он наслаждается своей властью и авторитетом. Именно такой мотив я увидел в нем, когда он, без особых на то причин, просто в качестве запугивания и демонстрации своей власти, перед началом собрания «согамов» для пастырей положил свою дубинку перед собой на стол. Его улыбка при этом говорила о том, что его вовсе не интересуют серьезные темы для обсуждения, что на самом деле он просто играет своей властью и авторитетом. Когда я участвовал на совместных завтраках в «центре» (отделении UBF), время от времени м. Пётр резко упрекал кого-то из участников, после чего тот, например, должен был несколько раз бежать на ближайшую так называемую «Крестовую гору». Часто, когда этот человек поднимался со своего стула и шел к двери, чтобы исполнить это приказание, над ним в открытую смеялись. Это так сильно отличалось от той серьезности, с которой миссионер Петр только что отчитывал этого человека! По моему мнению, здесь не было ни какой речи об искренней заинтересованности в темах молитвы своих братьев и сестер, а была лишь игра во власть над людьми и надменность.
Согласно «направлению» (указанию) м. Петра, большой привилегией является прислуживание ему. К тому же он утверждает, что прислуживание ему является для нас основной и прекрасной «тренировкой», чтобы мы через это могли вырасти в больших слуг Бога. Его (м. Петра) «жертвенное и, полное страданий, духовное служение» по отношению к нам (как сотрудники всегда подчеркивают во всех своих «согамах») заключается в том, чтобы помочь нам отвергнуть себя и развивать отношения любви к этому «слуге Божьему», то есть служить ему. Поэтому каждый день другие должны делать уборку в здании «дома молитвы», которое одновременно является домом Петра Чанга. Каждый день одна из «домашних церквей» [UBF-ский термин, обозначающий семью членов этой организации] должна за свой счет готовить еду ему и остальным. Ему нравится, когда после еды ему делают массаж женщины – члены церкви, и когда он использует братьев и сестер в качестве личных водителей. Какое-то время я был ответственным за совместный завтрак. Однажды, когда ему не понравилась еда, возможно из-за того, что хлеб был несколько сух, он высказал свое недовольство и рассердился. Я только ответил, что нужно за всё благодарить Господа. После этого он в резких выражениях начал упрекать меня в грехе неблагодарности и «самоправедности», запретил мне появляться на утреннем собрании и наклеил на меня ярлык «духовной проблемы». М. Пётр и м. Штефанус (Stephanus) [последний является ближайшим соратником первого] также любят ходить в сауну [примечание переводчика: в Германии сауны обычно не делятся на мужские и женские, но являются совместными, и, как и в любой сауне, в одежде там сидеть не принято]. Я узнал об этом непосредственно от п. Элькэ (Elke) [жена Йоахима], потому что ей было поручено в качестве подарка ко дню рождения купить для м. Штэфануса полотенце для сауны. Я также слышал от другого сотрудника, что сестры (женщины-сотрудницы) также принимали участие в этих походах в сауну.
Иногда проявления так называемой «сердечности» со стороны лидеров Боннского UBF находятся просто на грани недопустимого, что показывает следующий пример:
П. Элькэ, как и Ребекка (Rebekka), была на последних месяцах беременности, когда м. Штэфанус прямо в гардеробе нашего «центра» подошел к Элькэ сзади, обнял ее и стал поглаживать по животу, благодаря Бога, создавшего еще одну новую жизнь (точных слов я не помню, но общий смысл был таков). П. Элькэ, естественно, испугалась, но старалась этого не показывать. Только вечером, уже дома, она рассказала мне об этом происшествии и, среди прочего, спросила меня: стал бы я сам поступать подобным образом по отношению к какой-либо миссионерке.
Для того, чтобы «служить гостям», м. Пётр только за один год десять раз организовывал «воспитательные поездки для учеников» или «миссионерское путешествие» в Альпы. После того, как некоторые из сотрудников написали об этих походах в своих «письмах мировой миссии» (по программе, все должны писать их каждый понедельник), м. Пётр впредь запретил упоминать об этих путешествиях. В этом апреле планировалась подобная поездка в Испанию. Однако из-за недостатка времени на необходимые приготовления, поездка была отменена. М. Петр после богослужения так это кратко прокомментировал: «Я покаялся в своем духе отдыха».
Большинство семей членов Боннского UBF серьезно увязли в долгах. В целях приобретения домов по улице Священника Мартини (Minister Martini) нас понуждали «добровольно» пожертвовать пятизначные суммы в немецких марках. Семья п. Петра П. (Peter P.), например, внесла 70 000 немецких марок [около 32 000 долларов] при помощи отцовского кредитного поручения (на одном из собраний м. Пётр Чанг восхвалял этот поступок и ставил его в пример). Остальные семьи в большинстве своем внесли по 50 000 немецких марок [около 23 000 долларов], причем у всех из них были трудности со взятием кредитов. Мы с п. Элькэ внесли 20 000 немецких марок [около 9 000 долларов]. В то время у меня не было работы, поэтому все банки отказывали мне в кредите. [Далее здесь Йоахим сообщает о том, что ему даже внушили «с верой» совершить некоторые незаконные действия, чтобы побыстрее раздобыть деньги для UBF Бонна. Эти подробности здесь опущены в целях его защиты.]
Официально, пожертвования делаются исключительно добровольно. Но на самом деле они всегда назначаются и устанавливаются «свыше». Так, несколько раз м. Пётр говорил мне о той сумме, которую я каждый месяц должен жертвовать для мировой миссии. Если кто-то жертвует меньше необходимого, он подвергается давлению со стороны одного из «приближенных» м. Петра. Однажды, когда в мою бытность студентом, я пожертвовал гораздо больше, чем позволяли мне мои средства (с запиской о благодарении Богу за Его прощающую милость), на следующий день м. Сарра стала выспрашивать меня о причинах такого пожертвования, и есть ли более веские для него причины и т. д.
Ежемесячное пожертвование для мировой миссии должно быть основано на взаимном доверии. И это нормально. Но вскоре мне дали подписать бланк, на котором было написано что-то вроде следующего: «Я, нижеподписавшийся, обязуюсь жертвовать _____ немецких марок в качестве жертвы благодарения (денежного дара)». Я отказался подписывать по причине того, что это прямо противоречило принципу доверия, но меня снова и снова уговаривали подписать эту бумагу, утверждая, что это абсолютно нормально. Только в течение первых лет мы слышали какое-то подобие финансовых отчетов, но потом о них вообще перестали упоминать.
Однажды мы ожидали прибытия гостей в ближайшее лето. Нам было сказано принести жертву благодарения уже в декабре, воспользовавшись Рождественской премией (бонусом к зарплате). Затем летом, когда гости уже приехали, нам велели еще раз принести денежный дар благодарения. Когда я возразил, что мы уже приносили такое пожертвование в декабре, мне лишь было сказано, что: «Эту жертву уже использовали на кое-что другое». Я до сих пор не знаю, на что конкретно.
Пожертвования требовалось делать по самым разным поводам: например, рождение ребенка, получение диплома, приема на работу. Примерами таких пожертвований является покупка пастырем Ксенофоном (Xenofon) нового рояля и машины для м. Петра и м. Сарры. В то же время некоторые из сотрудников остро нуждаются в машине из-за наличия детей или потому, что живут далеко от места работы. Пастырь Пётр П. живет в 50 километрах от Бонна, и однажды у него сломалась машина. Добираться поездом ему неудобно и занимает несколько часов в оба конца. Он не может позволить себе купить новую машину, потому что у него большие долги. Некоторые из сотрудников постоянно имеют неприятности с домовладельцами, которым они в течение нескольких месяцев задерживают квартплату. С точки зрения м. Петра это является Божьим испытанием для них, поскольку учит их не зависеть от обстоятельств. Кроме этого, сотрудникам запрещено помогать друг другу материально, также и одалживать. Все должно централизованно управляться и контролироваться.
Вся собственность – общественная. Но только один м. Пётр пользуется всем так, как ему заблагорассудится. Когда умер мой дедушка, я спросил м. Петра, могу ли я воспользоваться одной из наших машин, чтобы поехать на похороны. Он разрешил. После этого я потратил час на то, чтобы уговорить его разрешить поехать вместе со мной п. Элькэ. По мнению м. Петра, п. Элькэ была «духовно неясной». После продолжительной дискуссии я согласился с тем, чтобы она осталась. После того, как я сообщил п. Элькэ решение, что она должна остаться, м. Пётр сказал мне, что и я тоже должен остаться. Спустя еще один час, потраченный на дискуссию, он сказал мне, что все машины в «центре» заняты (что, как я выяснил позже, было ложью). В конце концов, я прекратил спорить и на последней минуте арендовал машину, чтобы не опоздать на похороны. Это резко противоречило тому, когда отец м. Сарры (или м. Авраама?, я точно не помню) тяжело заболел, было назначено специальное пожертвование, чтобы оплатить стоимость авиабилета в Корею.
О моей семейной жизни:
В понедельник утром обычно проводится собрание лидеров, в нем принимают участие все. Павел (Paul) [наш с Элькэ сын], которому всего полтора года, остается дома один до 11 часов утра, или позже, когда его можно покормить. После этого п. Элькэ идет в «дом молитвы», чтобы там помочь в приготовлении обеда. После этого она делает покупки и готовит ужин для школьников в «доме мировой миссии». Часто она возвращается домой только к пяти вечера, чтобы опять покормить Павла. Затем она должна мчаться в «центр», чтобы к шести вечера успеть на собрание. После собрания нужно писать письма для мировой миссии. Третий раз п. Элькэ кормит сына в десять часов вечера, когда она возвращается домой. Часто случается, что из-за усталости она засыпает, как только ей удается присесть. Наконец, уже далеко за полночь, она моет и прибирается в нашей квартире, потому что на следующее утро у нас дома проводится совместный завтрак лидеров. П. Элькэ участвует на совместном завтраке рано утром со вторника по пятницу, а в последнее время – и по субботам. Я завтракаю в «центре» вместе с м. Саррой и некоторыми другими сотрудниками. По вторникам и пятницам п. Элькэ работает на пол-ставки, потому что моей зарплаты не хватает из-за пожертвований и платежей по долговым обязательствам. В большинстве случаев она возвращается с завтрака в «центре» в половине десятого утра. После этого она кормит Павла и идет работать до половины третьего. Павел в это время остается один. Только по субботам или воскресеньям мне удается позавтракать вместе с п. Элькэ, и то не всегда. И все равно, в субботу утром она обычно печет хлеб к воскресной службе. По вечерам, в большинстве случаев прямо с работы, я иду ловить «агнцев», а после этого – в «центр». Поужинать в семейном кругу почти никогда не удается. Вместо этого п. Элькэ часто приносит мне поесть прямо в «центр».
В настоящее время в некоторых семьях муж и жена живут отдельно (семьи п. «Скалы», п. Андрэаса и м. Исаака (S. Fels, S. Andreas, M. Isaac)) – в некоторых случаев в течение нескольких лет. Такими методами «тренировки» («воспитания») м. Пётр учит «духовно неясных» сотрудников покаянию. После того, как я несколько раз опоздал на собрание «духовного хлеба», п. Элькэ также предложила мне (по наущению м. Петра), что мне следовало бы переехать жить в отдельную квартиру.
Также о жизни в Боннском UBF можно прочитать следующие свидетельства:
Комментариев нет:
Отправить комментарий